«Нет больше радости в жизни, чем радость человеческого общения»
Антуан Де-Сент Экзюпери

«Синагога – это Не храм, всего лишь – «дом собрания». Храм у евреев может быть только один и в единственном месте – на Храмовой горе в Иерусалиме.»
А.Д.Аветисян («В поисках потерянного пространства»)

Эпиграф — это резюме статьи, родившейся из творческого диспута: «А существует ли еврейская архитектура»?
Ваша, Ашот Джеймсович, точка отсчёта в рассуждениях на эту тему: пространство. Пространство – философская категория. Мы, архитекторы, произнося слово «пространство», подразумеваем форму пространства, это НАШ «хлеб». Поскольку время и пространство суть проявления единого, то и Вы это отмечаете, различая проявления. В Европе это больше — время/пространство, а на Востоке и Юге больше — пространство/время.

Небольшое отступление от темы, величиной на всю статью. Истина не достижима. К ней можно приближаться бесконечно. Так чем же мы занимаемся, обсуждая тему наличия/отсутствия еврейской архитектуры? Смею высказаться, почему сегодня (10-е годы ХХI века) это один из самых интересных и важных вопросов. Но тогда он и звучать должен чуть иначе: «А существует ли сегодня архитектура вообще?». От того, что не столько евреи, а культура евреев, растворена во всех народах и во всех странах; этот след находим везде.

Единого, общепринятого определения «архитектура» не существует. Есть понятие родом из Греции, сформулированное Витрувием: «Польза, прочность, красота при минимуме затраченных средств и усилий.» Есть интеллигентное высказывание в ХХ веке, что это вторая природа. Многие архитекторы давали своё персональное определение. Очень интересное высказывание услышал от преподавателей факультета Градостроительство в МАРХи: «Самая высокая оценка деятельности архитектора когда другие архитекторы твою работу назовут «архитектурой».

Итак: сама архитектура Иерусалимского храма. Царь Соломон обратился к царю финикийского города Тира Хираму. Тот прислал зодчего, каменотёсов, плотников, штукатуров, художников и знатоков других ремёсел. В Московию пригласили Аристотеля Фиорованти, с его знаниями, навыками, технологиями, мировоззрением. Успенский Собор кремля — это русская архитектура, куда зодчий привнёс достоинства стиля Возрождения. За семь лет в Иерусалиме построили храм. Если кроме идеи, всё финикийское – чей храм?

«Планировочное же решение Храма строго повторяло устройство Скинии – походного храма евреев, в котором изначально хранился Ковчег Завета» (А.Д.Аветисян).

Ирод Великий через 500 лет реставрировал святилище, увеличив его в габаритах и одев его в греко-римские одежды. Мы произносим: «русский классицизм», а в нём исключительно греческие обломы, но архитектура русская. Иерусалимский храм в начале нашей эры – это чья архитектура?

Медленно, подвожу к сформированному внутри себя мнению: важно не как?, какой?, а что?. Не важно, во что русская архитектура рядится: то в классические, то в барочные, то в древнерусские формы – по существу она остаётся русской. Не важно, из какой страны приехал архитектор: Фиорованти, Трезини, Расстрели – итальянцы, Кваренги – датчанин, Монферан – француз; важно, что они создали образцы русской архитектуры.

Посмею высказать предположения, переходя на метафизические понимания, т.к. в рациональном высказаться не получается.

Первое. Зерно Иерусалимского храма и Скинии – пространство, занимаемое Ковчегом Завета. Раз утрачен Ковчег – растаяло место его содержания. Нельзя без него снова реставрировать Иерусалимский храм. Ковчег – где-то. Он утерян, но в неутеряном мире остался. Он преобразовался в последующие Авраамические религии. Заповеди не пропали, их подхватили н-а-р-о-д-ы!

Думаю, верно говорить не еврейская архитектура, а «архитектура евреев». «Архитектура евреев» в сказанном и записанном в Заповедях. Вспомним Пушкинские строки: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный». На современном профессиональном языке архитекторов, это «Задание на проектирование». Ответом на это задание являются здания мечетей и христианских храмов. А на мечетях и храмах одежды того архитектурного убранства, которое соответствует климатогеографической среде.

Второе. Эволюция «архитектурной» храмовой традиции евреев: палатка (скиния) – Иерусалимский храм Соломона – Иерусалимский храм Ирода – «потерянный храм – потерянное пространство» (по А.Д.Аветисяну). Выскажу своё мнение: не потерянное пространство, а «Иерусалимский храм, растворенный в пространстве». В мире присутствует дух Заповедей, также как и антизаповедей и между ними идёт духовная борьба. Мы на чьей стороне?

В вышеуказанной эволюции чисто архитектурной эволюции нет, а есть прыжки. От палатки к каменному храму и от каменного храма опять к палатке, только последняя палатка — это божественный Покров Богородицы над всем миром …

Нужно время, чтобы принять или отбросить следующее предположение. В этом эволюционном ряду материальное пространство хранения Заповедей сначала кочевое (каркас и материя), далее оседлое (камень, дерево, металлы), а потом материалом пространства хранения Заповедей становится ноосфера, а храмовой горой становится весь мир. Искусственно привязываю к этой мысли имеющееся явление, как дематериализация архитектуры.

Из современной архитектуры ушло понятие массивности: и в образной, и в материальной плоскостях. Внешний вид крупных архитектурных сооружений либо лёгкий, либо «картонный», часто без тектоники. Прежняя цельная массивная каменная стена стала композитной и порой вовсе без камня. Указатель ли это того, что идёт полное перерождение архитектуры? А вот в индивидуальном жилищном строительстве идёт жёсткая борьба между так называемыми прогрессивными решениями наружных ограждающих конструкций и традиционными. Приветствуя космичность библейских заповедей, ну очень не хочется терять добротность и уют прежних строительных приёмов. Может, я ретроград?

Третье. Есть ещё один эволюционный процесс: взаимоотношение человека с окружающей средой. Первобытный человек, ощущая сложность, страх, а порой и тщетность борьбы с окружающим миром, объяснил это обожествлением элементов природы. Бог ручья, бог дерева, бог горы и пр. Через языческие верования прошли все народы. Мудрость евреев пошла дальше. Они осознали, что природа едина и уравновешенна, стало быть и бог един. Но не заладилось у них до конца, т.к. большинство считало, что это не общий, а их бог. А когда пришёл этот общий бог – Иисус, они его не признали. Меньшая часть еврейского народа пошла за ним, но во имя его обратилась ко всем народам. Смею сделать предположение, что еврей это не национальность, это путь к богу, имеющий сегодня фазы и состояния христианства и ислама (буддизм это не религия, а учение).

Храмом стал мир целиком (вот только что мы в нём вытворяем). Евреи бывают разные: русские, горские, польские, бухарские, немецкие – каждые из них строят интернациональную архитектуру своей страны.

Сегодняшнее государство Израиль – временное государство. А что потом? Семена Завета прорастают. «Потерянный храм» — расширенное на всю планету пространство. Видимо, окончательное счастие – организация единого мирового государства.

Ашот Джеймсович! Я с другой стороны подошёл к архитектурной традиции евреев и … пришёл к Вашему же постулату, что становление архитектурной традиции на Востоке и на Юге: пространство. С одной малюсенькой поправкой – мир сегодня становится Востоком.

27.04.2013. Вячеслав Гузиков.